Разорванные цепи  - Ирина Давыдова

А я поняла, что тело онемело и если попытаюсь встать со стула, просто упаду возле столика. Не чувствовала ног, в голове шумело и если бы вокруг не было такой массы народа, то просто отключилась, и будь что будет. Но нет, такой роскоши я себе позволить не могла, и необходимо было как-то брать себя в руки. Господи, о чем же я думаю, сидя тут в кафе и бесполезно предаваясь отчаянию! Время утекало с каждой секундой, а мне еще обязательно нужно посетить кладбище, несмотря ни на что. Я не могу забыть свой долг. Папа такого не заслужил и поэтому я должна собрать свои нервы, эмоции, тело в шевелящуюся кучу, найти такси и ехать на кладбище, чтобы возложить цветы на могилу, ушедших так рано из жизни родителей, еще раз подтверждая свою любовь и скорбь по ним. И пусть я даже не знала маму, но любила ее всей душой, она подарила мне жизнь, взамен отдав свою.

Через сорок минут такси высадило меня на центральной аллее городского кладбища. На этой аллее хоронили самых уважаемых людей нашего города, и здесь же совсем недавно я установила красивый памятник на последнем пристанище своего отца. Рядом с могилой отца я перезахоронила и мою маму, соединив их в последнем упокоении. И сейчас, подходя к могиле, издалека видела их общий памятник: две фигуры, держащиеся за руки и смотрящие на окружающую их местность.

— Ну здравствуйте, мои хорошие. Пришла я, не могла не прийти, так не хватает вас рядом. Я сегодня одна, прости, папа, но я не могла привести Егорку, сегодня не самый лучший день в моей жизни. Если бы вы знали, какие изменения произошли сегодня. Хотя, о чем это я? Конечно, вы все уже знаете, ведь вы сверху всегда наблюдаете, и как ангелы-хранители оберегаете свою непутевую дочь и любимого внука. Так хочется, чтобы вы были рядом сейчас, обняли меня, потому что я так запуталась в этой жизни. Мне так необходима сейчас ваша поддержка в этот тяжелый момент…

Я наклонилась и поставила цветы в обе мраморные вазы по сторонам памятника. Присев на скамейку, огляделась вокруг, на кладбище сегодня было немноголюдно, видимо сказывался будний день. Поблизости никого не было, только вдалеке на скамеечке сидели у могилы две пожилые женщины, а рядом с ними мужчина в тканевых перчатках что-то делал, наклонившись всем телом вниз, возможно убирал мусор возле памятника. Из-за расстояния это сложно было определить.

Ничто не могло помешать моему уединению у дорогих сердцу могил. И хотя солнышко светило по-летнему ярко, на душе у меня все плакало осенним холодным дождем.

— Как же, папочка, ты был прав. Почему дети поздно понимают, что родители своими запретами совсем не хотят им навредить, а лишь в силу приобретенного опыта пытаются сберечь от нежеланных ошибок. Как ты не оберегал, папа, свою принцессу, сберечь ее так и не смог.

Наверное, я была слишком инфантильной, доверчивой и мягкой для реального мира, от которого ты меня так тщательно прятал, создав для меня собственный мирок, в котором я и жила так счастливо в своем неведении.

Я задумалась, склонив голову, и сцепив перед собой руки. Что я знала о поведении мужчин, на что те могли пойти в погоне за только им понятными целями? Я и поцеловалась-то в первый раз по-настоящему на своем выпускном школьном балу, когда подвыпивший одноклассник, не дававший покоя своими дурацкими подколками весь последний год, решительно увлек меня после танца на темную лестницу. Он тогда зажал меня в углу, начал целовать сначала в губы, а потом везде, куда мог дотянуться губами, невнятно шепча при этом, как я ему давно нравлюсь и как он рад, что смог мне это сказать. А я, опешив от его нежданного напора, только неумело отворачивалась, не понимая, что на него нашло и зачем он это все делает. Одноклассник никогда мне не нравился, его нежданные и неуместные чувства вызвали только раздражение. С чего его так разобрало-то, алкоголь в крови заиграл, что ли? Какие чувства, когда уже завтра наши пути разойдутся и разными дорогами мы уйдем во взрослую жизнь? И только почувствовав, как его рука начала проникать под подол моего праздничного платья и подбиралась к голой полоске кожи между чулками и трусиками, я решительно отстранилась, развернулась и поспешила вернуться в зал ресторана. Мои одноклассники с помпой и размахом праздновали окончание школьных дней, пока еще даже не подозревая о том, сколько раз с ностальгией будут вспоминать о школьной жизни, которую сейчас так легко оставляли за своими плечами, стремясь побыстрее повзрослеть.

Скучать по жизни, в которой все известно до мелочей, идущей по заранее продуманному плану, где от тебя только и требовалось хорошо учиться, переходя без проблем из класса в класс. Даже горести и беды на этом пути в большинстве своем были решаемы одним разговором или телефонным звонком родителей школьному начальству, чтобы ничто и дальше не омрачало продвижение по этому пути любимого чада. Может, именно поэтому и вылетали их дети во взрослый мир такими неподготовленными, обильно теряя перышки при столкновении с препятствиями на прежде ровном, защищенном пути?

Со мной это так и случилось. Я была напичкана знаниями как никто другой, по самые уши, но что я знала о практической стороне мира? Наивная девочка, смотревшая на мир чистыми глазами с глубокой уверенностью в душе, что вот с ней-то точно не случится плохого. Я училась в универе, куда приезжала с водителем каждое утро, везде ходила с охранниками, за исключением тех редких встреч с друзьями, которые непременно согласовывала с папой. Все это, незримой стеной отделяло меня от реальных сторон жизни, от неприятностей, которые встречались в жизни моих одногруппников. Я не гуляла поздними вечерами по темным улицам, где ко мне могли пристать маргинальные личности, не пробовала курить травку и надираться до "положения риз" алкоголем, чтобы потом мучиться жесточайшим утренним похмельем, не заводила знакомств с плохими парнями, приобретая опыт общения с последними. Я даже спортом не занималась, потому что не чувствовала в этом потребности. Природа наградила меня хорошей фигурой, я не толстела и не сидела на диетах, мой растущий организм сам прекрасно регулировал обменный процесс, сжигая все лишние калории. Учеба давалась мне легко, я дружила с одними одногруппниками, а с другими имела ровные отношения, легко сходясь с разными людьми.

Может потому, что никому не завидовала, у меня все было, и ничего чужого я не хотела. На мальчиков не заглядывалась, отбивать их у девочек из группы не спешила, наверное, оттого, что никто из мальчишек, учившихся со мной в группе и на потоке не интересовал меня и не затронул девичье сердечко. Они казались мне незрелыми мальчиками, а никак не парнями, с которыми можно построить серьезные отношения. Видимо, я сама в душе еще была девочкой-подростком.

Хотя, постоянно находились лица мужского пола, желающие познакомиться поближе, с целью эти самые отношения завязать.

Наш тандем с Марго никогда не оставался незамеченным. Иногда это было довольно обременительно, ведь парни с легкостью переходили от легкого флирта до довольно навязчивого, переходя границы приличного поведения в моем понимании. Слишком разные мы были с Марго.

Высокая, стройная, натуральная блондинка с прекрасными длинными волосами и кукольным личиком. И рядом я, каштановая брюнетка с ухоженными волосами, густыми прядями, спускающимися до самой попы, и которые я частенько от нехватки времени заплетала в обыкновенную косу толщиной в мою руку. Я могла гордиться своими волосами даже на фоне моей сногсшибательной подруги. И фигура была округлена именно в тех женских стратегических местах, в каких полагалось природой. Пусть грудь пышностью не конкурировала с бюстом Марго, но полноценный третий размер меня вполне устраивал. Большие глаза цвета темного шоколада с миндалевидным разрезом глаз мне тоже нравились. Марго говорила, что мое лицо довольно-таки миленькое, хотя и простовато от того, что я предпочитала неяркий макияж, не заморачиваясь на "боевой раскраске" даже для похода в ночной клуб на вечеринку. Явно не красавица и конкуренцию Марго я составить никак не могла. Хорошо, что нам с ней никогда не приходилось делить мужчин, по крайней мере я так считала до последних событий…